Исполнилась ровно половина нашего «бесконечного плавания», если считать запланированной датой прибытия в Россию 3 июня. Правда, никто не обещал, что нас сразу выпустят на берег, а не посадят на карантин. Хотя я был уверен: к началу лета мы настолько оздоровимся, во всей стране таких не найдешь! 2,5‑месячная изоляция, морской воздух, четырехразовое питание, ежедневная зарядка и спортивные тренировки. Каждый день врач Василий Коваль снимал мою кардиограмму, она была как у космонавта.
Мы лежали в дрейфе в Андаманском море. Утром во время зарядки я увидел на горизонте мачты «Седова». Теперь нас не 158 человек, а в два раза больше! Мы как колонисты из фантастического романа, летящие в космическом вакууме к новым землям. Кое-кто из нас проводил свободное время в криосне — на койке в кондиционированном кубрике, но большинство тратило его на физический труд и учебу.
К встрече с «Седовым» боцмана направили курсантов на покраску корпуса. Полдня курсанты висели на дощечках со всех бортов парусника. Иногда парусник качало, и курсанты прямо на дощечках опускались в воду, но были страшно довольны.
А на «Седове» к встрече приготовились не очень. На белоснежном корпусе барка были видны ржавые потеки. Белый цвет сложно поддерживать в чистоте. На море парусник постоянно ржавеет. Отбивание ржавчины, шлифовка и покраска — постоянная и ежедневная работа, в которой заняты десятки курсантов и матросов.
Белый цвет — красиво и исторично. Но лично мне «Седов» больше нравился черным. Казался внушительнее что ли, и ржавчины было не видно.
Четырехмачтовый барк подошел и встал в стороне, чтобы течением нас не столкнуло друг с другом. Осталось дождаться военный корабль.
— Там какое-то судно прямо на нас идет, — встретил меня на лестнице юнга Савелий.
Я выскочил на палубу. На баке собралось несколько человек, гадавших, кто это несется к нам? Тот самый «Багрянец», который мы ждем? На нас с большой скоростью шла неизвестная лодка. Судя по виду, скорее рыбацкая и совсем не похожая на военное судно. Неужели пираты?
— Что у нас есть из оружия? — спросил кто-то из руководителей практики. — Ракетница? Ракетницу бы сейчас…
— Ничего нет, — ответил капитан-дублер Сергей Толовиков и повернулся к застывшему от любопытства курсанту. — Снимай футболку, будешь пиратов своим торсом пугать.
Курсант захихикал. Хотя если выставить вдоль борта лучших спортсменов «Паллады», редкий пират решится лезть на палубу.
На мостике несколько раз ударили в колокол, предупреждая о неизвестных гостях. Лодка притормозила, сменила курс и начала обходить нас с левого борта. Теперь её было хорошо видно. Деревянная, рыбацкая, с краном на палубе. Красно-белый индонезийский флаг. Называется «Алеппо» в честь города на севере Сирии. На лодке человек пятнадцать — слишком много для рыбацкого баркаса. Они начали махать руками и кричать «Хело!», но не остановились, прошли мимо.
— Разведчики пиратов, — предположил кто-то. Либо простые индонезийцы решили посмотреть на российские парусники. Я бы на их месте тоже полюбопытствовал. Редко к берегам Суматры подходят сразу два таких удивительных судна. Больше неизвестные лодки нас не беспокоили.
Практикантка Ирина Закожурникова отмечала сегодня день рождения. Мы заранее приготовили ей поздравительные открытки с марками и печатями, а Светлана Косарева составила письмо-квест. Ирина должна была в определенное время появляться в тех или иных местах судна, где её поздравляли разные люди и вручали эти открытки.
День был хороший и полный радостных знаков. Сначала мачты «Седова», потом веселые индонезийские разведчики пиратов. Да еще к борту судна подплыл огромный скат, метра два шириной.
Во второй половине дня с «Седова» прибыла делегация на моторной лодке. Пять человек. Двоих я знал: это были старпом с «Крузенштерна» Павел Старостин и старший матрос Азис. Павел теперь работал старпомом на «Седове». Я успел только обнять его, но не узнал, чем вызваны кадровые перестановки. Офицеров увели в каюту капитана, чтобы накормить и расспросить.
На палубе остался лишь матрос Азис, чтобы наблюдать за лодкой. Оглядев «Палладу», Азис заметил, что у моторных лодок двигатели хорошие. Но деревянные перила и доски на судне красят неправильно. И на «Седове» неправильно. Только на «Крузенштерне» правильно. Темноту нужно шкурить тщательнее, а первый слой грунтовки разводить водой вдвое, потом только наносить лак.
— Азис, как вы там на «Седове»? — спросил я.
— Практикантов нет. Заходов нет. Курсанты грустят, толстеют, — меланхолично ответил он.
Питание на «Седове» хорошее, а со спортом не очень. Хотя в Кейптауне «седовцы» соревнование по перетягиванию каната выиграли, но на «Палладе» в тот день все спортсмены в увольнении были. По крайней мере, так говорят.
Выйдя из каюты капитана, делегация с барка отбыла в обратном направлении. И «Седов» отошел в сторону.
Вечером мы долго гуляли по палубе, разглядывая светящийся огнями «Седов» и подплывающих близко к нашему борту кальмаров и тропических рыб. Рыбы выглядели съедобно, но на «Палладе» почему-то никто их не ловил. Лишь токарь Сергей поймал двух небольших кальмаров и тут же их унес.
Позвонить
Написать
