Прошло больше двух недель как я ступила на финский берег в Котке после 11-дневного морского перехода на «Крузенштерне», а мне до сих пор периодически снятся парусные авралы и мачтовые подъемы, укатка парусов и неимоверной красоты цветовая палитра закатов и рассветов, неожиданная для казалось бы суровой и серой Балтики. Мурлычутся мне под нос наши песни под гитару из кают-компании trainees и вспоминаются счастливые лица, сияющие глаза и хохот моих 21 родственных душ, проживших там каждый свою, но и в то же время одну на всех счастливую жизнь. И порой опять подкатывается предательский ком с фонтаном слез как тогда, при расставании с экипажем «Крузенштерна»: с невероятными по силе духа и харизматичными командором и капитаном, с легендарными боцманами, со старшим штурманом, назначенным «опекуном» нашей группы, с помощниками капитана, которые терпеливо объясняли нам все особенности вахтенной службы в капитанской рубке, с уникальным нашим парусным мастером, с матросами, которые волновались за нас и страховали при подъемах, и с нашими трогательно машущими на прощание фуражками мальчишками-курсантами.
Не отпускает «Крузенштерн». Требовательно зовет обратно на практику в следующий навигационный период, наверняка, чтобы выпустить обратно в новой ипостаси – яхтенного капитана прибрежного плавания.
Ну а как бесповоротно заболеть Крузенштерном, я, как и обещала, постараюсь вам рассказать в 11 небольших рассказах, по числу дней, проведенных на легендарном барке с удивительной судьбой и невероятным экипажем, сумевшим пронести через несколько поколений и сохранить традиции российского парусного флота.
День 1. 02.07.2017. Закрывайте рты, смотря вверх!
- Все готовы к подъему по вертикальному трапу по одежде и по погоде? – Сообщение от Командора в общий чат практикантов прогнало остатки сна и принесло трепетное волнение, возникающее всегда, когда ты долго ждешь чего-то радостного, но неизвестного. Эмоции распирали уже с утра!
К тому времени я уже воссоединилась со своим багажом, потерянном накануне авиакомпанией. Хотя у меня уже образовался и форс-мажорный комплект одежды, купленный в магазине для малоимущих за 12 евро (единственный магазин, который работал в Копенгагене в субботу после 19.00), и была моральная поддержка от команды и полная готовность нарядить меня «во что-нибудь миром».
- Отсутствие вещей – это вообще не повод не идти на «Крузенштерне»! Все решим или сошьем в парусной мастерской! – вселял в меня неразрушимую уверенность Игорь Ситников, наш координатор, или вожатый как стали мы мы его душевно называть буквально днем позднее.
«Крузенштерн» стоял на рейде, и добраться мы на нем должны были на лоцманском катере, отходящем в 2 часа дня с Новой гавани Копенгагена. И вот, спустя некоторое время, вдалеке на горизонте появился изящный, грациозный и величественный силуэт легендарного барка «Крузенштерн». Чуть поодаль стоял на рейде не менее красивый и величественный Седов, но «Крузенштерн» уже воспринимался как родной и ждущий тебя на борт. На катере с нами еще были 3 немецких и 1 швейцарский практиканты, следующие с нами на «Крузенштерн», и два российских практиканта, следующие на Седов. По пути мы обменивались ожиданиями и прежними впечатлениями, так как среди нас были и бывалые поклонники барка, например Юрген и Арнольд, для которых эта практика на «Крузенштерне» была третьей.
Чем ближе мы подходили к барку, тем больше от трепета гулко ухало внутри сердце. И вот настает момент швартовки катера лагом к «Крузенштерну». Возможностей изгибать шею на каком-то миге перестает хватать, чтобы увидеть верхушки мачт, уходящих в небо. Масштабы барка поражают мощью и величием, чувствуется тепло живого существа, исходящее от обшивки корпуса судна, и начинается внутренний отсчет до наступления момента прикосновения к Мечте.
Вертикальный трап слегка покачивается от ветра из стороны в сторону. Весь экипаж «Крузенштерна», включая капитана Михаила Петровича, наверху, и все готовы к подъему нас, слегка притихших практикантов, ощущающих нетривиальность момента. Первым, показывая пример, легкой птицей по трапу стремительно и привычно взлетел наш командор, капитан-наставник Михаил Новиков.
- О, дорогой Морской Бог, прошу тебя, дай мне немного элегантности и ловкости, чтобы не шлепнуться с этого трапа и не повиснуть на страховке раскорякой сухопутной между двумя судами! – Воззвала я к морским силам через толщу воды. Силы помогли!
- Я дома! – Почему-то именно эта мысль импульсно на выдохе пришла первой при прикосновении с палубой Мечты.
По одному поднялись на борт все, потом в считанные минуты курсанты выгрузили наш багаж и помогли женскому практикантскому составу найти в недрах палуб «Крузенштерна» кубрик №7 и донести вещи, так как спустить чемодан по трапам на нижние палубы, не съехав на нем стремительно как на санях, практически невыполнимая по сложности задача для практиканта первого дня. Мужской состав нашей группы конечно же справился самостоятельно!
После проведенного инструктажа, на котором нам объяснили как вести себя на судне, что разрешено делать и что запрещено, где лежит страховка, спасательный жилет и гидрокостюм, разъяснили обязанности по тревогам и место их расположения (над каждой шконкой в кубрике), по судовому радио объявили полдник. Практиканты, в том числе, обязаны соблюдать распорядок дня и являться на завтрак, обед, полдник и ужин по команде.
Верхняя палуба. На каждом квадратном метре расположены десятки и тонны приспособлений и механизмов, названий которых мы пока даже не знаем и назначений всего этого не понимаем. Длина корпуса «Крузенштерна» – 114,5 метров, ширина – 14,5 метров, здесь целых 5 палуб и только от того, что я вижу на верхней палубе, у меня захватывает дух!
Над головой шумит ветер в реях, поскрипывает такелаж, я пытаюсь взять ракурс, чтобы как можно больше вместить в кадр «Крузенштерна», но по факту вмещается одна мачта и немного снастей.
- Когда вверх смотрите, рты закрывайте, а то вид смешной получается! – Вспоминается совет нашего командора Михаила Вячеславовича.
По палубам быстро перемещаются члены экипажа и курсанты, следуя по своим заданным направлениям, ныряют и выныривают из разных судовых дверей, каждый занят и каждый знает что делать, у каждого своя судовая роль.
- Это целый Мир, отдельное государство со своими законами, традициями и укладом, наблюдая за этим виртуозно настроенным живым механизмом, подумалось мне. И я как можно скорее выучу названия всех парусов и рангоута, а снасти не будут для меня иметь различие только по цветам. Я хочу говорить с Людьми этого мира под названием «Крузенштерн» на одном языке!
По судовому радио отдана команда на подъем якоря.
- Смотрите, якоря выбираются до клюзов брашпилем, а скорость выборки одной цепи примерно 9 метров в минуту… – Кто-то из экипажа бросает нам на ходу, открывая нашу азбуку моряка с буквы Б – Брашпиль. – Сейчас реи поймают ветер, судно даст ход, – доносящиеся обрывки фраз звучат как магические заклинания, которые и приводят в движение это грациозное великолепное морское творение по имени «Крузенштерн».
Солнце, слегка тронув розовыми лучами стальной гудрон Балтики и плавно выглянув из переменчивого серого неба, начало не спеша перебирать ванты, как струны альфы, и проснувшийся ветер стал подпевать что-то тихое и ненавязчивое.
Мощными аккордами врезался звук судовой тревоги по радио: «Парусный аврал, парусный аврал, парусный аврал! Пошел все наверх! Sailing alarm! All hands on deck!». И вот мы, на учебном мостике, словно в партере одной из величайших сцен мира, с замиранием сердца наблюдали за великолепной работой оркестра, управляемого маэстро – капитаном, команды которого, подхватываемые от мачты к мачте и эхом возвращаемые обратно сигналы о готовности, исполненные словно по написанным им нотам, взметнули с непостижимой синхронностью паруса фока, первого и второго грота. Это была симфония судна, ветра и моря!
«Судовое время – 23.00. Экипажу, курсантскому составу и практикантам Клуба путешествий – отбой!»
- А где находится шкафут? – С этим вопросом и уснула я на втором ярусе 12-местного кубрика, чтобы найти этот ответ в следующем дне жизни на «Крузенштерне».
Позвонить
Написать
