На спор через океан

Два часа спустя атмосфера за столом была уже совершенно иной – от былой чопорности не осталось и следа, чему, прежде всего, поспособствовало изрядное количество выпитого. Вино, разумеется, было превосходным.

– Моя новая яхта даст сто очков вперед вашим, – уверенно, хотя и несколько заплетаясь языком, заявил один из этих лощеных джентльменов, Пьер Лорильяр, торговец табаком.

– Нашу Fleetwing обгоняют только птицы, – парировал Георг Осгуд, в чем тут же нашел поддержку своего брата Франклина. Оба они были успешными финансистами, чему не мешало то обстоятельство, что они также успешно сорили деньгами.

– Ваши шхуны никогда не были в настоящем деле, – растягивая слова южным говором, произнес Джеймс Гордон Беннетт. – А яхты проверяются только морем. Моя Henrietta такое испытание прошла.

Тут с ним никто не взялся спорить, поскольку Henrietta отменно показала себя в годы Гражданской войны. Ее спустили на воду в Гринпорте, на Лонг-Айленде, в 1861 году, после чего ее владелец тут же предоставил свою шхуну и себя в качестве ее капитана в распоряжение правительства Соединенных Штатов. Сначала Henrietta патрулировала гавань Нью-Йорка, потом была посыльным судном и, наконец, приняла участие в захвате города Фернандина-Бич, где хозяйничали конфедераты, доставив во Флориду отряд северян.

Не взявшись спорить, уступать приятелю тоже не хотелось, но что тут скажешь? Очень кстати появился метрдотель с газетами, так в Union Club было заведено – предлагать членам клуба свежую прессу. Разумеется, была предложена и New York Herald, самая популярная газета в стране, владельцем которой был Джеймс Гордон Беннетт, только не младший, присутствовавший за столом, а старший, его отец.

Зашелестели страницами.

– Вот! – воскликнул Франклин Осгуд. – Одно к одному! Ты послушай, Джеймс, о чем печется твой папаша. А какой слог! – И он начал читать: – «Хозяевам яхт, уж коли они американцы, стоит оторваться от родных берегов и отправиться за океан, в дальнюю даль по голубой воде. Да, господа яхтсмены, забудьте на время о своих поместьях! Доверьтесь морю, навестите английских кузенов, попробуйте Европу на вкус, или отправляйтесь в Южную Америку, там интересно, а если хватит смелости, обогните земной шар и, вернувшись домой, напишите книгу о своем путешествии, это увековечит вас и воздаст честь вашей стране».

– Узнаю стиль Стивена Фиска, – сказал Беннетт-младший. – Отец готов платить ему не только за буквы, но и за восклицательные знаки. Интересно, знает ли этот репортер, что ему цены нет?

– А не перейти ли нам в курительную комнату? – оставив необязательный вопрос приятеля без ответа, спросил Георг Осгуд.

Компания дружно, хотя и не очень уверенно по причине нарастающего опьянения, переместилась в соседнее помещение – к камину, в котором пылал огонь, в кресла. Достали сигары, закурили. Им поднесли, они еще пригубили…

В этот момент все и произошло.

– Готов спорить на черепаховый суп, что моя Vesta покажет корму вашим шхунам, если вы рискнете выставить их для гонки через океан, – сказал Пьер Лорильяр.

– Ха! И еще раз «ха», – ответствовал Джеймс Гордон Беннетт-младший. – Я принимаю вызов и поднимаю ставку.

– И не будем ждать весны, – подхватил Франклин Осгуд, – отправляемся немедленно.

К середине 60‑х годов XIX века американские яхты не раз пересекали Атлантику, как, впрочем, и английские, французские, даже российские (YR № 69/2014), но чтобы гонка? Такого еще не было.

Понятно и объяснимо: Гражданская война не могла не сказаться на развитии парусного спорта в США. Однако уже летом 1865 года американская яхта Alice совершила эффектное плавание через Атлантику. Это был шлюп длиной 47 футов и водоизмещением в 31 тонну. Экипаж яхты состоял из шести человек: ее владельца Т.С. Эпплтона, капитана Клерна, одного матроса, кока и двух пассажиров, одним из которых был сын американского поэта Генри Лонгфелло, автора знаменитой «Песни о Гайавате». Яхта вышла из Бостона 11 июля и, подгоняемая штормовыми ветрами, сменившимися через неделю умеренными, благополучно достигла английского Кауса. На то, чтобы преодолеть 2900 миль, ей потребовалось 19 дней 19 часов и 20 минут. Таким образом, средняя скорость Alice составила 6 узлов, и это был отличный результат.

За два дня до того, как Alice покинула берега Америки, мимо песчаной косы Сэнди-Хук, прикрывающей внешнюю часть нью-йоркской гавани, в море вышел китобойный вельбот со сложным, но очень патриотичным названием Red, White and Blue. На его борту было два человека – капитан У. Хадсон и его товарищ Ф.Э. Фитч; компанию им составила собака по кличке Фанни. Длина вельбота была всего 27 с половиной футов, что не помешало вооружить его как трехмачтовый парусник с прямым (!) вооружением. Путь до Дила в графстве Кент мореплаватели проделали без сколько-нибудь серьезных приключений за 38 дней.

Что касается гонок, то они, конечно, проводились, но только в летнее время, и только у берега, и продолжались они редко когда больше 10 часов. Владельцы яхт очень заботились о личном комфорте – чтобы тепло, солнечно и ветер не очень сильный, дабы шампанское не выплескивалось из фужеров, а бутылки бургундского не норовили упасть и покатиться по палубе. Они были созерцателями, тогда как командовали их яхтами опытные капитаны, а экипажи состояли из бывалых матросов, при отборе которых обычно отдавалось предпочтение уроженцам Глостера, поставщику лучших моряков Америки. Это если они вообще поднимались на борт. Чаще случалось другое: владельцы оставались на берегу, предпочитая проводить время на открытых террасах в порту, в приятной беседе с такими же состоятельными людьми, обсуждая достоинства своих судов и заключая пари, чья яхта на сей раз станет первой.

Таким образом, гонка, о которой договаривались молодые люди в курительной Union Club, была в высшей степени необычной – и потому что была первой в истории, и по времени проведения. Однако не это через несколько дней, когда планы молодых повес стали достоянием гласности, привлекло к этому состязанию почти истерическое внимание публики.

Возможно, кому-то в те нетрезвые часы у пылающего камина стоило остановиться, но никто из спорщиков не мог себе этого позволить. Стать объектом насмешек? Ни за что! Да и кураж… Это напоминало сцену за ломберным столом, когда, снедаемые азартом, игроки без конца повышают ставки, не торопясь открывать карты. В конце концов договорились: каждый из участников вносит плату «за вход» в размере 30 тысяч долларов, а победитель гонки «забирает все». Девяносто тысяч долларов в 60‑х годах XIX века… это сколько по нынешнему курсу? Более 10 миллионов! Ну и виньетка в дополнение – кубок, учрежденный королевой Викторией за год до этого для победителя такой гонки, буде она когда-нибудь состоится, во что не очень верилось.

Возможно, на следующее утро кто-то из бившихся об заклад пожалел о сказанном и обещанном, но пути назад не было – это грозило бесчестьем. Поэтому спорщики встретились вновь, чтобы оформить их устную договоренность официально.

Все они были членами Нью-Йоркского яхт-клуба, туда они и отправились, на Пятую авеню. Командор клуба Уильям МакВикар выслушал их и, как порядочный человек, попытался остановить:

– Господа, это безумие!

Молодые люди, однако, продолжали упорствовать в своем «сумасшествии».

Утомленно вздохнув и покачав головой, командор придвинул к себе лист бумаги, чтобы изложить на нем условия гонки – и закрепить написанное печатью. Среди прочего была утверждена и дата старта – 11 декабря. Погодные условия в расчет было решено не принимать.

Тем же вечером Джеймс Гордон Беннетт-старший вызвал к себе репортера Стивена Фиска. Но это произошло не ранее, чем владелец New York Herald все как следует обдумал. Вообще, он был недоволен своим сыном. Тот и в детстве был редким шалопаем, а с годами стал совсем неуправляемым. Правил приличия для него не существовало. Как-то в сильном подпитии он решил прогуляться по улицам Манхэттена нагишом, хотя в газетах, поддавшихся уговорам отца этого наглеца, впоследствии утверждалось, что кое-какое нижнее белье на нем все же имелось. А какой разразился скандал, когда сын купил шикарный ресторан лишь для того, чтобы никто не смел сидеть за его любимым столом! Чтобы наследник хоть немного остепенился, отец для вида отстранился от руководства газетой, назначив его своим преемником в делах. Но и это не помогло, Беннетт-младший понял, что по-настоящему к рулю его не допустят, и продолжал куролесить. Так, может быть, победа в этой гонке заставит его взяться за ум? Как бы то ни было, из этого сомнительного предприятия нужно выжать все…

Стивен Фиск явился незамедлительно. Он действительно был лучшим в своей профессии, в городе на Гудзоне для него не было ни тайн, ни секретов, поэтому он знал, о чем пойдет речь. И не ошибся.

– Мальчишки решили развлечься. И один из них мой сын. Остановить их невозможно. Глупость не внемлет доводам разума, но лишь восхвалениям. Раз так, то обойдемся без праведного гнева. Возьмись за это, и пусть все вокруг только и говорят о гонке. Нет такой истории, которую нельзя обратить в свою пользу.

– Да, босс, – согласился Стивен Фиск и покинул кабинет хозяина New York Herald.

По мере того как приближался день старта, ажиотаж вокруг предстоящего состязания нарастал, чему, разумеется, всячески способствовали старания Стивена Фиска и его коллег.

Всесторонне обсуждались достоинства яхт. Лишь дилетанты не видели особой разницы между этими двухмачтовыми шхунами. А она была.

Vesta Пьера Лорильяра при длине 106 футов имела самое скромное парусное вооружение, поскольку вместо киля у нее был 24-футовый шверт. И хотя в пробной гонке между Сэнди-Хук и Кейп-Мей 6 ноября она опередила яхту Беннетта Henrietta, оставалось неизвестным, как она поведет себя в зимнем океане. Поэтому шансы этой яхты не рассматривались как самые высокие. Правда, в ее пользу могло сыграть то, что она была новой, что называется, с иголочки, но, с другой стороны, необкатанность могла сослужить ей дурную службу.

Fleetwing братьев Остгуд была построена в 1864 году, ее водоизмещение составляло 212 тонн, и она была отменным ходоком в слабые ветра, когда окутывалась всеми имеющимися на борту парусами.

Henrietta Джеймса Гордона Беннета-младшего была спроектирована Генри Стирсом, племянником безвременно скончавшегося конструктора знаменитой яхты «Америка». Ее длина составляла 107 футов, а водоизмещение 205 тонн за счет более узкого, чем у ее соперниц, корпуса. В пользу этой яхты говорило то, что она была испытанным бойцом, пережившим не один шторм.

Судили, рядили горячо и многословно, и тем не менее знатоки сходились во мнении, что яхты примерно равны по своим характеристиками, а значит, первостепенное значение будет иметь то, кто поведет их в гонку.

Пьер Лорильяр доверил это известному на Восточном побережье капитану Джонсону. Братья Осгуд – не менее популярному капитану Томасу. Но, по общему мнению, эти капитаны и в подметки не годились легендарному Сэмюэлю Сэмюэлсу – Быку, избраннику Беннета-младшего.

New York Herald во всех деталях поведала читателям о его достоинствах и свершениях. Сэмюэль Сэмюэлс был капитаном клипера Drednout, также известного под прозвищем «Дикая лодка Атлантики». Это судно было едва ли не единственным соперником клипера James Baines, в 1854 году установившего рекорд пересечения океана от Нью-Йорка до Ливерпуля – 12 дней и 6 часов. Клиперу под командованием Сэмюэлса удалось пересечь Атлантику за 13 дней и 21 час. При этом, как подчеркивалось, Drednout был далек от совершенства James Baines, а великолепную скорость показывал исключительно благодаря искусству капитана, в том числе его своеобразному способу общаться с подчиненными. Он не давал матросам спуску, нередко пуская в ход пудовые кулаки, за что его и стали называть Быком. Естественно, мало кому нравилось такое обращение, и как-то Сэмюэлсу пришлось подавлять бунт на корабле с помощью двух револьверов, верного ньюфаундленда Уоллеса, жутко злобной псины, и группы немецких пассажиров, которых он вооружил железными прутьями. Покинул же он капитанский мостик своего клипера после того, как во время шторма повредил ногу и вроде бы даже сам себе ее отрезал, когда она начала гнить. Но последнее – это не точно, все вопросы к Стивену Фиску.

Гонка началась 11 декабря 1866 года при ясной погоде и свежем северном ветре, хотя накануне шел снег.

Огромная толпа собралась в Нью-Йоркской гавани, чтобы проводить яхты. Делались ставки: Fleetwing – фаворит, за ним Vesta и Henrietta.

Среди провожающих были Пьер Лорильяр и братья Осгуд, которые предпочли отправиться в Англию на пароходе. В отличие от них Джеймс Гордон Беннетт находился на борту своей яхты. Бык с таким соседством, естественно, смирился, только поставил условие, что Беннетт не будет вмешиваться в управление шхуной.

Рядом с ними был и Стивен Фиск, которого накануне издатель New York Herald наставлял следующими словами:

– Сын решил доказать отцу, что он чего-то стоит. Это хорошо. Так составь им компанию! Упадешь в море, плыви за ними, но чтобы новости у меня были! И не слишком заботься об их истинности, лишь бы они были острыми! Никогда не позволяй хорошей истории быть разрушенной правдой жизни.

– Слушаюсь, босс, – ответствовал Стивен Фиск, прикидывая, как ему выкрутиться из щекотливой ситуации, поскольку в день старта ему предстояло свидетельствовать в суде по делу о распространении ложной информации об одном из богачей города.

В суд его должен был сопровождать полицейский. Фиск не стал дожидаться его и отправился в порт. С собой он вез несколько ящиков шампанского и потому был благосклонно принят Беннеттом-младшим, да и капитан Сэмюэлс не стал возражать против такого пополнения экипажа и запасов.

Окутавшись парусами, яхты устремились в море.

Линия старта проходила у маяка Сэнди-Хук, финишная черта – траверз мыса Нидлс на острове Уайт, у входа в залив Солент. Яхтам предстояло пройти более трех тысяч морских миль.

Ожидания делавших ставки поначалу оправдывались – Fleetwing захватил лидерство и к исходу вторых суток был в двадцати милях впереди от Henrietta и в сорока от Vesta. Увеличить отрыв ему, однако, не удавалось.

Плавание проходило в хорошую погоду, при ровном ветре, лишь на четвертый день на яхте Беннета случайной волной-«убийцей», которые порой возникают словно бы из ничего и вольно катятся по глади океана, разбило шлюпку. Капитан Сэмюэлс отнесся к этому философски:

– Бывает, – сказал он перепуганному репортеру. – Наливай!

Все изменилось на восьмой день. На яхты навалилась буря. Их капитаны отреагировали на неожиданное препятствие каждый по-своему.

– Вот это по-нашему, по-настоящему, – проревел Бык и ни на градус не изменил курс шхуны. Джеймс Гордон Беннетт не осмелился ему в том препятствовать.

Капитан Джонсон избрал другое решение – он стал уводить свое судно на юг. Впрочем, другого варианта у него не было, Vesta была слишком легкой для того, чтобы сопротивляться ярости шторма.

Капитан Томас тоже взял южнее, но до поры пытался сохранить ход. Но ветер усиливался, яхта все хуже слушалась руля, и он приказал матросам уменьшить парусность. И тут на яхту обрушилась огромная волна. Шхуна накренилась, казалось, что ей уже не выпрямиться. И все же ей это удалось. Многие снасти были порваны, от некоторых парусов остались лишь клочья, но главное – шесть человек исчезли в кипящем океане, и найти их, спасти было невозможно.

Так же внезапно, как началась, буря стала стихать. Яхты продолжили свой бег к берегам Англии. Теперь впереди была Henrietta, второй шла Vesta, от нее пытался не отстать Fleetwing.

Капитан Сэмюэлс так и не позволил соперникам приблизиться к его шхуне. Она финишировала первой, пройдя 3106 миль за 13 дней 21 час и 45 минут, показав среднюю скорость свыше 9,3 узла, а ее лучший дневной переход составил 288 миль.

Вторым оказался Fleetwing, пришедший к финишу через 9 часов и 15 минут после яхты Джеймса Гордона Беннетта-младшего. Это была случайная удача, поскольку английский лоцман, специально включенный в экипаж шхуны Vesta, чтобы не ошибиться при подходе к британским берегам, как раз и допустил ошибку, проложив в сгустившейся темноте неправильный курс. Fleetwing проскользнул вперед почти у самого финиша, опередив яхту Пьера Лорильяра всего на 40 минут.

Столь плотные результаты подтверждали мнение о том, что все три шхуны примерно равны по своим скоростным характеристикам, а Henrietta победила прежде всего за счет отваги своего капитана. Но это были досужие рассуждения, победитель у гонки мог быть только один, ему и слава.

Прибытие американских шхун отмечалось в Англии со всей полагающейся событию торжественностью. Владельцы шхун и их капитаны были званы на обед в яхт-клуб Royal Yacht Squadron, в банкетном зале которого беспрерывно звучали здравицы в их честь. Затем их почтила приглашением в свою летнюю резиденцию Осборн-Хаус королева Виктория и принц Альберт. В те же дни газета «Таймс» написала: «Нет, мы бы не сказали, что англичанин не смог бы участвовать в такой гонке, но придумать ее – такая идея вряд ли могла прийти в голову британца».

Право, стоит сказать о том, как сложилась судьба участников этого предприятия. Капитаны Джонсон и Томас получили свою толику славы, однако в истории парусного спорта иными достижениями отмечены более не были. То же касается Пьера Лорильяра и братьев Осгуд, страсть которых к яхтам после поражения в гонке 1866 года несколько поутихла. Что до Джеймса Гордона Беннетта-младшего, то он доказал отцу, в прежде всего самому себе, что вовсе не пустое место, хотя по-прежнему жил в свое удовольствие, не внимая мнению окружающих. Гены дали-таки о себе знать, и он не только возглавил New York Herald, но и поднял газету на новую высоту. Именно он в 1870 году организовал экспедицию Генри Стэнли в Центральную Африку на поиски Дэвида Ливингстона, одного из величайших путешественников и первооткрывателей своего времени. С парусным спортом он тоже не расставался, став в итоге командором Нью-йоркского яхт-клуба. Верным помощником ему на этом пути был Сэмюэль Сэмюэлс – Бык, который возглавил команды яхт Dauntless и Cambria, претендентов на Кубок «Америки». Правда, они с Беннеттом остались в проигрыше, но на их реноме это не сказалось. Иначе смог бы Джеймс Гордон Беннетт-младший оставаться главой богатейшего яхт-клуба Америки дольше, чем кто-либо другой в его истории? И кстати, старт «с хода» вместо старта «с якоря» – это его заслуга, в прошлом повесы и разгильдяя.

А рекорд клипера James Baines в пересечении Атлантики будет перекрыт только в 1905 году… 

По материалам Yacht Russia

Мы тоже проверим себя на прочность на самом глубоком озере планеты. С 10 по 21 июля отправимся под парусами на Север Байкала и зовем вас с собой! Бронируйте место здесь.