Сегодня мне приснился “Крузенштерн”. Он был такой же величественный и грациозный, но в тёплых краях. Мы веселились на сайлинге с ребятами и что-то испортили. Это не помешало поймать попутный ветер, от чего счастливы были все.
Но мой июньский «Крузенштерн» был немного другим. Нам было холодно почти всегда. Хотя душа моя с первого шага на борт растаяла и превратилась в мягкое тесто. «Крузенштерн» создавал нас заново, а мы были не против.
Даниэлла – наш координатор – сказала, что «Крузенштерн» – это естественная среда обитания человека, что он выступает в роли инкогнито – случая, собравшего нас на барке почти столетней давности. Лучше сказать нельзя. На «Крузенштерне» ты проходишь пять ступеней принятия: отрицание, гнев, сделка, депрессия, принятие. Отрицание того, что ты здесь. Гнев от того, что отдал душу почти что безвозвратно. Сделка с собой, что вернёшься. Депрессия из-за того, что закончилось. Принятие того, что случилось. А после идёт наша, крузенштерновская, особая, ступень – ностальгия. У каждого – своя, но одинаково прекрасная.
Осознаешь, что думаешь о «Крузенштерне» постоянно уже только на суше. Пытаешься рассказать, но слова все время не те или, кажется, они уже не имеют определенного смысла и только крузенштерновцы договорились об их значении, как велел нам Декарт. «Поверьте, было умопомрачительно», – говорила я, но что это значит? Значит ли это с выступающей жилкой на лице тянуть канат с курсантами во время авралов, или подниматься на сайлинг, когда оттуда, с земли, кричат – «Остановись!!!!». Или когда ты слушаешь старшего боцмана Привалова и ощущение, что ты знал этого человека всю жизнь, хотя только вчера увидел его глаза. Или когда мы все поем песни и неважно, знаешь ты слова или нет, ты просто поешь то, что шепчет тебе душа.
Были ещё много «когда», но от их количества люди не поймут значения слово «умопомрачительно», а лишь те несколько смельчаков, которые были со мной, улыбнутся и подумают: «Два громких, один раскатистый, УРА, УРА, УРААА!!!»
Позвонить
Написать
