Мы шли по Корейскому проливу. На мостик вышел капитан Зорченко и разглядел в пеленгатор барк «Седов»:
— Пройдем рядом. Вчера он слишком быстро от нас ушел. Заправьте сифон.
Взяли курс 30 градусов — на «Седов». Четырехмачтовый барк неторопливо шел под двумя марселями и стакселями. Сзади была видна кильватерная струя. С бортов висели матросы и наводили глянец при помощи кистей и краски. «Седов» похорошел — был заново покрашен и сиял белизной.
Мы подошли к нему близко, так что можно было перекрикиваться с бортов. Курсанты «Паллады» построились на палубе и под музыку помахали барку тропическими кепками. «Седов» ответил басом — двумя длинными гудками, одним коротким.
Я в этот момент забрался на марсовую площадку, чтобы поснимать сверху. И не обратил внимание, что на марсовой установлен динамик судового гудка. Когда загудела «Паллада», меня чуть не сбросило с площадки звуковой волной. Качественно заправили сифон, гудок звучал как иерихонская труба.
В этом походе «Седов» всегда был где-то рядом. Мы часто видели его мачты на горизонте. Барк шел с нами во Владивосток, но потом собирался продолжить путь на Камчатку. Во Владивостоке большая часть курсантов планировала сойти на берег, их место займет группа из Мурманска. А на участке до Камчатки с ними пойдут камчадалы с «Паллады».
Когда рукпрак Александр Криворучко объявил об этом своей камчатской группе, курсанты расстроились. 7 месяцев плавания: учеба, «рабочка», вахты на камбузе, в столовой, в МОП и на сортировке мусора. Соскучились по земле, по дому, по друзьям. На руках уже были авиабилеты домой из Владивостока. И вдруг добавляют еще месяц на «Седове». Причем в море только две недели, а остальное время в порту во Владивостоке. Хорошо, если в город выпустят, а могут из-за вируса на борту запереть — умрешь от скуки.
Но приказ есть приказ. На «Седове» недобор курсантов, нужно поддержать. К тому же, если лететь на самолете, придется две недели сидеть в карантине. А так курсанты получат еще один месяц плавательного ценза и опыт работы на другом паруснике. Обучение подходит к концу, на следующий год пойдут на оплачиваемую практику на рыболовецкие суда. За год такой практики, по словам Александра, курсанты решают все бытовые вопросы — покупают квартиры, машины и всё что нужно. К концу обучения они ни в чем не нуждаются, но ради этого стоит приложить усилия. Работа ждет тяжелая, намного труднее, чем на «Палладе». Будут вспоминать «рабочку» и МОП со слезами умиления.
Вечером мы подошли к корейскому острову Улындо. Рядом с островом корейцы недавно обнаружили затонувший русский броненосец «Дмитрий Донской». На момент Цусимской битвы он уже считался устаревшим, частично ходил под парусами. Моряки сумели уйти на нем и высадиться на острове, а чтобы броненосец не достался врагам, его затопили. Говорят, он, хоть и поврежден, но в хорошем состоянии. Возможно, его когда-нибудь поднимут и отремонтируют.
Ночной остров красиво и таинственно мерцал огнями домов. Редкое зрелище. Месяц назад так мерцал Сингапур, а два месяца назад — остров Реюнион. Море было не слишком щедрым к нам: одно мерцание в месяц. Но скоро мы увидим последние огни этого плавания — огни Владивостока.
Позвонить
Написать
