Дождь продолжился и шел весь день. Мы стояли в дрейфе, тянули время. «Седов» и «Калар» качались неподалеку. Путь в Малаккский пролив был открыт, но нам заранее объявили дату бункеровки в Сингапуре, прийти раньше указанного времени мы не могли. Оставалось ждать.
Возле борта резвилась морская живность. Токарь Сергей Евтишин поймал трех крупных кальмаров. Когда кальмар плюхался в ведро, он надувался, наливался красным, сучил щупальцами, потом фыркал и белел. Кальмара было жалко, но, побелев, он принимал настолько съедобный вид, что жалость отступала и просыпался аппетит.
— Пожарю с пловом, — сказал токарь и унес ведро с кальмарами в недра «боцманата», в ту часть судна, где жила палубная команда. Снасти у токаря были на загляденье — удочка с приманками-кальмароловками и светящейся лампочкой.
У практиканта Сергея Косарева тоже с собой была кальмароловка, но на сахалинских кальмаров, огромных. Каждая блесна в два раза больше, чем нужно. Индийские кальмары слишком щуплые для таких приманок и не интересуются ими. Зато Сергей Косарев и механики поймали на удочку несколько черных рыб с синими пятнами. Рыбы были толстенькие, с губами уточкой, будто позировали для селфи. Что за порода, никто из членов команды не смог определить.
— Ядовитые. Тропические, — собравшиеся с сомнением разглядывали их.
— Да ладно вам! Нормальная рыба. Я её съем, — заявила практикантка Елена Комратова и начала потрошить рыб, выкидывая внутренности за борт. — О, смотрите, сердце ещё бьется!
Хотя Елена работала на руководящей должности в банке, но параллельно училась в медицинском и мечтала стать медсестрой. Поэтому препарировала рыбу с интересом. Бьющееся на ладони рыбье сердце вызвало у неё восторг. Чего нельзя было сказать об остальных, кому она это сердце протягивала.
— Давайте положим рыбу в холодильник! — предложила Елена.
— У меня в холодильнике места нет, — заявила присутствующая на палубе завпрод Наталья Федоровна Лукаш. И уточнила: — Для человеческих трупов нет!
Дескать, тропические рыбы более ядовитые, чем кажутся. Но Елена не сдавалась и начала разделывать тушки на приманку. Если другие рыбы будут есть, то, наверное, и человеку можно?
На запах крови и потрохов к борту приплыла корифена. Царь-рыба — зеленая, с лобастой головой и длинным хвостом. В длину метра полтора, не меньше. Она начала хватать плавающие в воде потроха и в азарте вцепилась в кусок рыбьего мяса, которое насадил на крючок Сергей Косарев.
— Ага, попалась! — закричал Сергей и все подхватили: «А‑а-а, попалась!».
Никто не ожидал, что удастся зацепить такую большую рыбу, как из рассказов Хемингуэя. Корифена дернулась в одну сторону, другую, выпрыгнула из воды, попыталась скрыться. Откуда-то из глубины всплыли ещё три рыбы. Тоже корифены, но меньшего размера и синего цвета. Они заметались вокруг зеленой подруги, будто пытаясь помочь.
Все кто был на палубе с волнением следили за борьбой. Корифена то выскакивала, то стремилась в глубину, но прочная леска не давала ей уйти. Сергей настойчиво тянул тяжелую рыбу, пытаясь вымотать её. Зеленая красавица сделала очередной пируэт и всё-таки сорвалась с крючка и исчезла под водой. Следом за ней ушел эскорт из трех синих рыб. Больше к нашему борту корифены не подходили.
Позвонить
Написать
