— Денис, расскажи немного о себе — что тебя привело под паруса? Почему вообще именно яхтинг стал твоим выбором?
Изначально я планировал ходить в горы, готовился к этому. Когда переехал в Тверь из степей Казахстана, попал в туристический клуб, связанный с альпинизмом. Про яхты не знал ровным счётом ничего — я даже их никогда не видел.
Студентом устроился на подработку подсобником на турбазе. Место работы располагалось в посёлке Эммаус на берегу Волги. Там в затоне увидел детскую парусную школу — ребята гоняли на швертботах Optimist. Я наблюдал за яхтсменами через иллюминатор плавучего бара, который ремонтировал. Выскочил с дебаркадера, подбежал к тренеру и стал проситься, чтоб меня прокатили. Тренер меня отправил восвояси.
Мне сразу же привели капитана, за пять минут рассказали всю теорию паруса, оттолкнули от причала и сказали: «Иди!» Вот так началось моё Большое парусное приключение.
Тогда я пошёл жаловаться своему куратору, Владимиру Владимиру Кирееву. Он оказался боцманом с известной яхты «Апостол Андрей». Киреев дошёл до директора турбазы и выяснил, что в затоне есть две яхты, которые стоят без дела. Их из года в год спускают на воду и поднимают. Но никто на них не ходит. Мне сразу же привели капитана, за пять минут рассказали всю теорию паруса, оттолкнули от причала и сказали: «Иди!» Вот так началось моё Большое парусное приключение.
Дальше я стал глубоко изучать парусное дело, остался работать инструктором на базе — катал на яхтах гостей. Там же в Эммаусе я познакомился с Николаем Андреевичем Литау — легендарным капитаном яхты «Апостол Андрей». И в 2006 году первый раз пошёл под парусами из Санкт-Петербурга через Москву в Тверь. С тех пор так и прижился на борту — сначала юнгой, потом матросом. После стал старшим помощником. Потом в клуб «Паганели» пришёл, где и остался. Продолжаю бороздить просторы Арктики, Антарктики, перегоняю лодки из Северного полушария в Южное. В таких перегонах пересекаем Атлантический океан «сверху вниз», проходим около 9000 морских миль.
— Моряки бывают разные. Кто-то в Турции чилит на палубе с бокалом белого вина. Кто-то тянет мёрзлые веревки на борту среди айсбергов. Какими качествами должен обладать моряк полярных широт?
В полярных походах много сложностей. Практически нет портов, где можно обследовать лодку, закупить запчасти, починить паруса, отремонтировать двигатель. Это приходится делать экипажу. Нужно знать устройство судна, двигателя, чтобы на элементарном уровне починить всё это в открытом море.
Наши путешественники спрашивают: «У вас это всё ломается, почему не отгоните яхту в сервис?». А я им объясняю: «Вот, смотрите — пролив Дрейка. Вы видите хоть один яхтенный сервис поблизости? Его здесь просто нет!».
Например, мы попадаем в небольшой шторм, порвалась верёвка или парус, двигатель заглох. Наши путешественники спрашивают: «У вас это всё ломается, почему не отгоните яхту в сервис?». А я им объясняю: «Вот, смотрите — пролив Дрейка. Вы видите хоть один яхтенный сервис поблизости? Его здесь просто нет!». Поэтому нужно заранее, до выхода из большого порта, закупить запчасти, которые предположительно могут сломаться. Помимо двигателя, ты должен разбираться в электрике, схеме опреснителей, в системах парусов и управления. Знать, как всё это починить, не полагаясь на стороннюю помощь. Серьёзные поломки случаются крайне редко, но нужно быть готовым ко всему.
— В истории твоих полярных походов какое испытание было самым сложным?
Мы шли на яхте из Ушуайи в Гренландию — это был мой первый перегон яхты с юга на север Атлантики. Когда мы прошли Азорские острова, на финальном участке до Гренландии у нас на яхте сломался гик — мы остались без грота, основного паруса. Ещё через несколько дней, когда мы легли в дрейф и пережидали шторм, нам оторвало перо руля. Яхта осталась без управления.
Полторы тысячи миль до Гренландии мы шли без руля и гика. Соорудили аварийную конструкцию для управления яхтой. И то — только третий вариант руля оказался рабочим. Под одним стакселем мы шли 24 дня. Дошли до порта назначения, посторонней помощи не просили — еда и вода у нас были в достатке. Солярка тоже была. Шли под парусами до момента точного запуска двигателя, чтобы под мотором дойти до нужной точки. Рассчитали всё правильно, топлива хватило. Скинули за борт плавучий якорь — связку кранцев, одеял и пустых канистр. Эта штуковина нас немного притормаживала и стабилизировала судно на волне. После — запустили мотор. Пошли дальше, управляя верёвками, натянутыми на палубе.
Мы дошли до Гренландии, нас встретил корабль береговой охраны, дотащил до причала. На следующий день своими силами изготовили новое перо руля — у местных не было оборудования и мастеров для такой работы. А мы сделали это фактически на коленке. Лодка на этом руле отходила в Гренландии и пришла в Польшу, где установили новый руль.
На борту нас было четыре человека — я, капитан и две девушки. Одна устраивалась к нам на работу — это был её испытательный срок. Вторая попутчица — обычная путешественница, её пригласили знакомые к нам в помощь. Мы замечательно прошли этот путь —не было споров, разногласий. Это очень важно, чтобы в тяжёлых ситуациях экипаж не начинал ругаться. В море все должны действовать слаженно.
Если у человека есть желание — научится. Хочет отлеживать бока — ну что же, будет лежать и ничего не делать.
— В морские экспедиции приходят люди с опытом и нулевой подготовкой. Может неопытный путешественник за три недели полярного похода стать моряком или нужен какой-то входящий опыт?
Если у человека есть желание — научится. Хочет отлеживать бока — ну что же, будет лежать и ничего не делать. Я за время работы водил в море шкиперов, у которых дома есть яхта — чуть начало качать, они прячутся в каюте, к штурвалу не подойдут, с парусами не будут работать. А встречались люди, которые никогда не ходили на яхте. Они по пятам ходили, просили — научите рулить. Я их ставил к штурвалу и они реально учились управлять лодкой за четыре дня пересечения пролива Дрейка. Понимали, откуда дует ветер, и как держать курс.
Главное — чтобы человек был заинтересован в изучении морской науки. А мы всё, что знаем — расскажем и покажем.
Полезно, когда у путешественника есть хотя бы сухопутный походный опыт. Такой человек понимает, что нужно экономить воду и электричество. Не плачет, когда пара капель воды попала через иллюминатор на койку. Здесь не тепличные условия — это экспедиция.
— Организаторы океанских экспедиций трепетно подходят к составу группы путешественников. По какому принципу вы собираете людей?
Этим занимается руководитель Андрей Андреев. Он по видеосвязи общается со всеми кандидатами в участники экспедиции. У него большой яхтенный опыт, он много раз ходил в Антарктиду, хорошо разбирается в людях. По итогам собеседований далеко не все попадают в подходы. Некоторые сразу отсеиваются после того, как узнают о трудностях и испытаниях полярного путешествия.
— Когда ты впервые увидел Антарктиду, что почувствовал?
Сначала была страшилка — пролив Дрейка. В первый поход боялся, переживал, что пролив — это что-то ужасное. Мне рассказывали, что там корабли разбиваются о скалы, гибнут моряки. Оказалось — просто суровый пролив, где много ветра и волны. Пролив прошли без проблем. А вот когда на горизонте появились очертания гористых берегов Антарктиды… Это очень необычное ощущение — исполнилась моя мечта попасть к Белому континенту. Вот она, осуществилась! И я не знал, что будет дальше. Был сильно впечатлён, дыхание замирало.
А после — я попал внутрь полярного мира. И внутренне остался в нем. Я 14 раз ходил в Антарктиду, и каждый раз открывал что-то новое. Это земля прекрасна, всегда разная. Это мир, практически не тронутый человеком. Энергетически очень сильное место, куда хочу возвращаться снова.
— У тебя есть любимое место в Антарктиде?
В первый же поход появилось два любимых места:
- Orne Harbour — бухта, где мы высаживаемся на материковую часть Антарктиды. Поднимаемся на гору, откуда открывается красивейший панорамный вид на горы, заливы, айсберги. Наверху горы сидят пингвины. Сюда даже фотоаппарат брать не хочется. Кадр увиденное не передаёт. Обычно люди здесь выбирают уединенное место, садятся каждый на свой камушек и наслаждаются видами. Бывало, что мы там по два часа сидели.
- Станция «Академик Вернадский» — здесь всегда заряжаешься позитивом от добродушных полярников. В 2021–2022 году из-за ковидных ограничений мы не смогли попасть на станцию. Но зато кинули якорь рядом на айсберге, сделали множество отличных снимков.
— Говорят, что в море моряк тоскует по суше, а на берегу — по морю. Где всё-таки твой дом: в Твери, на яхте, где-то внутри души?
До недавнего времени мне в принципе не хотелось домой — я жил на лодке. Это был мой дом, моя работа. Я знаю лодку от А до Я. Друзья шутили: «Давай, расслабься, отдохни от этих твоих морских штучек!». Но недавно у меня появилась любимая женщина, сейчас мне действительно хочется домой к ней. Мы будем строить дом, придумывать путешествия. Так что после этого крайнего похода я поеду домой.
— Какая самая запоминающаяся история была в недавней экспедиции?
Наступил момент, когда все уже насмотрелись на китов, пингвинов, тюленей, расслабились. И вдруг перед нами вынырнул кит. Он плыл прямо рядом с нами через льды, ни на шаг не отступал. Привязался, как щенок. Кстати, судя по размерам, это был китёнок. Но маму-китиху мы не видели. Вот, кажется, уже терабайты этих фото. А тут такое сопровождение. Все заново схватили телефоны и камеры. Кит не уплывал, обходил яхту, переваливаясь с боку на бок. Будто позировал.
— Советы от Дениса Давыдова тем, кто собирается в дальнюю парусную экспедицию.
Не нужно ничего бояться. Выйдя в море, принимайте то, что есть. Подготовьтесь, никогда не бросайте ничего на полпути. На борту никто не уложит верёвку в бухту, кроме вас. Никто не приготовит обед на весь экипаж, если вы несёте вахту на камбузе. Пробуйте, пытайтесь, верьте в свои силы и доверьтесь морю. Всё будет хорошо!
Зимой 2023–2024 года мы снова отправимся в Антарктиду на шхуне ELSI с вдохновителем нашего проекта Алексеем Мясниковым и фотографом Кириллом Умрихиным. Этот поход может стать вашим Большим парусным приключением на краю земли.
Читайте также:
Позвонить
Написать
