Не любил в детстве ни Джека Лондона, ни Жюля Верна – читал, потому что «надо», классики как-никак. Несколько позже пришло уже осознанное увлечение скандинавской мифологией и, как следствие, историями путешествий викингов, но снова непосредственно морская тематика в них получала очень мало моего детского внимания – морские переходы рассматривались больше как некий перерыв между основными событиями, которые разворачивались на различных берегах, островах.
Еще чуть позже я повстречал любовь всей своей жизни в литературном мире – вселенную Джона Толкина. Море в этом мире играло немаловажную роль, как в сугубо географическом – разделитель обители смертных и места нахождения богов, так и в метафорическом смыслах: оно символизировало собой бесконечность, объект тоски и одних рас и страха других, оно вобрало в себя «свет мира» и стало единственным не-живым его хранителем. Но опять же, никого трепета истории ни про морские сражения, ни про переход моря первыми эльфами, ни про морского бога этой вселенной (а были и такие) не трогали юного читателя.
Был там даже такой особый народ – телери – который на протяжении всех книги только тем и занимался, что тосковал по морю – вот их я совершенно отказывался понимать. Да что там говорить, про какие-то высокие материи – никогда не понимал людей, для которых «на море» было необходимостью для планирования отпуска и которые готовы были идти на переплаты лишь бы получить «отель в первой линии» – мне всегда казалось, что гулять по каким-то городам значительно увлекательнее и познавательнее, купаться приятнее и удобнее в бассейне.
В общем, в отличие от своих коллег по экспедиции, назвать поход в море под парусами «Крузенштерна» мечтой детства, сокровенным желанием, зовом предков или каким-либо еще красивым выражением язык не повернется. Лично мной руководило скорее любопытство опытного пресыщенного сухопутного туриста и юношеский максимализм в стремлении показать пролетарский кукиш своей легкой клаустрофобии, находясь неделю в большом, но все же замкнутом пространстве, и панической боязни высоты во время парусных авралов и учебных подъемов.
Кроме того мне, человеку закрытому, где-то даже нелюдимому, было интересно, как получится ужиться с тридцатью незнакомыми людьми.
Вот примерно такие вводные были в моей голове перед поездкой.
Все поменялось в первый же день экспедиции, причем еще на берегу.
Перед посадкой на «Крузенштерн» мы поднялись на маяк, чтобы скоротать время ожидания катера, который должен был доставить нас на борт. Ничего особенного не произошло, я просто увидел вдалеке «Крузенштерн» с четким пониманием, что он ждет меня (ну, в том числе и меня). Никогда не верил в любовь с первого взгляда. Однако это была именно она.
В одну секунду на балкончике маяка материализовались Волк Ларсен и Капитан Грант со всеми детьми, братья Морганы, Генри и Фрэнсис, тоже братья вожди Ольвэ и Эльве (это те самые, которые тосковали по морю из телери) даже Ньерд явился, хотя бог. И как-то оказалось, что о походе в море я мечтал с самого детства, просто не знал об этом.
Вот такая история про самопознание. Спасибо Клубу путешествий за то, что помогли понять себя.
P. S. Иван Федорович, как известно, не только пароход, но и человек. Так и поход на «Крузерштерне» – это не только, и не столько про море, борт, якорь и мачты с парусами – сколько про людей, про экипаж, который поражает и заражает преданностью своему делу и любовью к нему, про курсантов с горящими и добрыми глазами, про товарищей по экспедиции (оказывается, чтобы подружиться, не обязательно работать бок о бок в одном офисе три года – достаточно двух авралов на одной рее)»
Кирилл Кравченко,
участник экспедиции
под парусами «Крузенштерна»
с Tequilajazzz (2018)
Позвонить
Написать
