Владивосток был всё ближе. Десять дней, и мы дома. Наши практиканты на радостях придумали каждое утро выкрикивать на камеру число оставшихся дней. Начали вчера. А сегодня уже:
— Девять!!!
Обратный отсчет, который завершится словом «Приехали!». Мы возвращались на многострадальную, коронавирусную и такую любимую сушу. Придется носить маски, перчатки и соблюдать всё, что нужно, к чему большая часть планеты уже привыкла, а мы еще нет.
Мы вошли в Корейский пролив, где проходили районы стрельб. Судя по карте, у берегов Южной Кореи их больше десятка. Над нами постоянно кружили НАТО-вские самолеты-разведчики. Присматривались, а не занимаемся ли мы разведкой сами? Не плывет ли под нашим днищем секретная российская подводная лодка? Мы и сами не знали. Было приятно думать, что плывет.
К вечеру возле острова Чеджудо появилась связь, но неустойчивая. Десятки телефонных огоньков перемещались по палубе, пытаясь найти точку, где заработает интернет, и наконец скопились на баке.
— Руководителю практикантов Кубатьяну прибыть на мостик, — закричало радио зловещей хрипотцой 3‑го помощника Дениса Шишина.
Я поспешил на мостик. Шишин стоял, широко расставив ноги и слегка раскачиваясь на носках, как охранник подпольного казино. Для завершения образа не хватало электрошокера в руке. Впрочем, он искрился сам, без дополнительных приспособлений.
— Сколько, уважаемый руководитель практикантов, вам говорить, чтобы ваши практиканты не светили на баке по ночам! Из-за ваших телефонов нам совершенно не видно встречные лодки! Это может привести к аварии. Я на вас рапорт напишу, — сказал 3‑й помощник, вставляя в свою речь живописные непечатные восклицания.
На мое предположение, что прямо в этот момент на баке могут быть не только практиканты, но вообще все, Денис Шишин обозвал нас «пассажирами» и надулся как рыба-луна.
Что ж, корабль — не пансион благородных девиц. Работа на мостике сложная, нервная. Тем более, что Шишин оказался прав. В толпе собравшихся на баке светлячков было два практикантских, их я попросил удалиться к грот-мачте, а на остальных пусть 3‑й помощник охотится сам.
Вообще-то Денис не всегда реагировал нервно. В переходе от Кейптауна до Маврикия он был дружелюбным. По нашей просьбе включал и выключал свет на палубе, помогал разобраться в прогнозе погоды, рассказывал о своем опыте на паруснике «Надежда». Лишь в последний месяц его злило всё на свете. Практикантка зашла с вопросом на мостик, он на неё накричал, дескать, не спросила разрешения и вообще мостик не для посторонних. Курсанты-рулевые отклонились от курса — он их выгнал с руганью.
— Ну, а что делать, если курсанты тупят? Вот что ваш второй механик делает? — возмущенно спросил он практиканта Сергея Косарева, присутствовавшего при последней сцене.
— Он их учит, — спокойно ответил Сергей, проводящий почти всё время в машинном отделении. Но 3‑й помощник не согласился, уверенный, что некоторых учить бесполезно, и встал за руль сам. Мне показалось, что Денис Шишин тайно вел собственный обратный отсчет до прибытия во Владивосток. И вместе с нами тихо шептал в каюте по утрам: «Девять!!!»
Позвонить
Написать
