Пролог
Ноябрь 1764 года. В порту Ливорно на севере Италии бросил якорь фрегат «Надежда Благополучия». С собой он привёз чугун, тульские пряники, самовары. Фрегат под российским торговым флагом, с наглухо скрытыми 34 орудиями, постоял с полгода, забрал груз макарон, пряностей, чего-то еще… и отправился в обратный путь. Для всего мира это непримечательное событие – ну, подумаешь, фрегат прибыл с товарами — уже вовсю ведётся торговля с Новым Светом!.. Но для Российской империи того времени это событие было совсем не обыденным. Дело в том, что русские корабли дальше Балтийского моря ещё не ходили — за исключением, разве что, корабля «Арманд», который прибыл в 1717 году в Далмацию для «начала сношения с южными славянами»… А тут боевой фрегат, возглавляемый капитаном 1‑го ранга Ф.С.Плещеевым, пусть и под торговым флагом. Официально цель экспедиции — установление торговых отношений морем. Фрегат был зафрахтован паевым обществом Тульского купца Васильева; примечательно, что в составе пайщиков общества числилась сама императрица Екатерина II.
Истинной целью этой экспедиции было проведение разведки морского пути, закупки морских карт, изучение акваторий и возможных мест стоянки. Дело в том, что в то время Россия вела приготовления к войне с Османской империей, но имела только Балтийский флот: Чёрное море всё ещё оставалось в руках турок.
На случай боевых действий готовился план, масштабы которого даже сегодня трудно оценить, но и тогда это была настоящая авантюрна. План разработали братья Алексей и Григорий Орловы, а его сутью было намерение «поджечь Османскую империю со всех сторон». То есть с одной стороны — наземная операция на юге Балкан, а с другой — отправка Балтийского флота вокруг Европы в Средиземное море. Далее планировалось высадить десант в Морее (так тогда назывался полуостров Пелопоннес) и поднять восстание православных народов против угнетателей-османов. Флот должен был поддержать восстание боевыми действиями с моря.
Все просто… кроме одного. Флот в то время, по выражению императрицы, был «больше похож на флот для ловли сельди», чем на боевую силу. Да и дальше Балтийского моря наши корабли не ходили.
Вот поэтому-то и отправился военный фрегат на Средиземное море. Место его стоянки – порт Ливорно — было выбрано не случайно. Во-первых, в этом городе толерантно относились ко всем иноземцам и иноверцам; во-вторых, именно в Ливорно обосновал свой штаб граф Алексей Орлов, брат фаворита Екатерины Григория Орлова. Сюда со всей Европы стекалась разведывательная информация о состоянии турецкой армии, о настроениях среди греков — в общем, всё, что нужно было для осуществления задуманной авантюры. Алексей Орлов, официально находясь в Ливорно на лечении, жил на широкую ногу: содержал свой театр, давал маскарады и балы, то есть вёл светский образ жизни того времени. Хотя министерство иностранных дел того времени во главе с графом Никитой Паниным очень ревниво относилось к расходам на «дипломатическую» деятельность члена Тайного совета графа Алексея Орлова. Что поделаешь, в России всегда была ревность между смежными министерствами и ведомствами…
По морю в Морею
И вот час «Ч» настал. Султан Мустафа III, подогреваемый французской дипломатией, объявил войну России. Повод был формальный – случайный набег казаков на селение, входившее в Османскую империю, но так или иначе в 1768 году боевые действия начались.
После достаточно бурных споров Екатерина II решила отправить десант и оружие в Грецию морем – как это и предусматривалось планом братьев Орловых. Учли опыт плавания фрегата «Надежда Благополучия» — назначенные в дальнее плавание корабли почти семь месяцев обивали войлоком и ещё одним рядом дубовых досок, «дабы черви морские из южных морей не проели корпус». Первую Архипелагскую экспедицию возглавил адмирал Спиридов. Ему были даны все полномочия, офицерам и матросам выплачено жалование за четыре месяца вперёд, и 18 июля 1769 года (здесь и далее все даты по старому стилю) флот «о семи кораблях, одного бомбардирского, одного фрегата, четырёх пинков, двух пакетботов и трёх гальетов» вышел в море.
Путешествие из Кронштадта в Морею — это, пожалуй, тема отдельной истории. Оно продолжалось более девяти месяцев — втрое дольше, чем плавание фрегата «Надежда Благополучия». Из 15 судов ровно треть не дошла даже до Англии, а у Порт-Магона (Маона в современном написании) на острове Менорка в Средиземном море из своей эскадры Спиридов увидел лишь четыре линейных корабля и четыре фрегата. Сам адмирал на своем флагманском «Евстафии» пришёл 18 ноября 1769 года первым, но потом в течение нескольких месяцев приходилось поджидать отставшие и чинившиеся суда.
За первые же два месяца плавания (и притом сравнительно тёплых месяца — от конца июля до конца сентября) Спиридов потерял сто человек умершими и около 500 тяжело больными. Только во время остановки в английском порту Гулль (Халл), то есть за три недели с небольшим, умерло еще 83 человека.
Состав экспедиции был интернациональным: к английским и датским офицерам в Копенгагене прибавилось 700 датских матросов — взамен умерших или заболевших. Из русских матросов много было бывших крестьян из глубинки: Тверской, Орловской губернии, никогда до поступления на службу не видевших моря.
Мы не будем здесь останавливаться на быте тогдашних моряков, в качестве примера приведём только один интересный факт. Для того, чтобы бороться с цингой, использовалось так называемое «еловое пиво» — водка, настоянная на еловом сусле (известный сегодня английский рецепт одноимённого напитка несколько отличается от нашего). Заметим, что дело происходило ещё до похода Кука, а ведь, как известно, именно там было определено, что причиной цинги является нехватка витамина С!
Андреевский флаг в Архипелаге
К весне 1770 года флот прибыл к берегам Мореи. Почти сразу же был взят стратегический порт – Наварин. На волне всеобщего ликования греки и русский десант во главе с майором графом Долгоруким брали одно поселение за другим. Казалось, партия Орловых может праздновать победу – план удается. Турки не ожидали прихода русской эскадры, считая это бреднями, и потому удар с тыла застал их врасплох… Но греки оказались ненадежными союзниками. Не готовые к настоящим боевым действиям и боясь за свои семьи, они отступили, как только на полуострове появились османские янычары. Сказалась также нехватка оружия и боеприпасов. И теперь уже завистники партии Орловых могли потирать руки…
Однако произошло ещё одно событие. Через полгода вслед за первой экспедицией была выслана вторая. Она состояла из пяти кораблей, двух фрегатов и двух транспортов с десантом. Возглавлял её шотландец на службе у российской короны – контр-адмирал Эльфинстон. В то время Британия считалась союзницей Российской империи и всячески помогала ей в борьбе с турками – ведь это вредило Франции, так как ослабляло влияние последней на Османскую империю. Эльфинстон получил от императрицы грамоту на крейсирование акватории противника, а точнее, разрешение на корсарство или, по-другому, пиратство.
Так вот Эльфинстон, преисполненный желания заработать (читай пограбить), только войдя в воды Средиземного моря и узнав, что где-то рядом стоит турецкий флот, спешно высадил десант и отправился на поиски противника. Через несколько дней он нагнал 15 вражеских кораблей и сходу бросился в бой.
В истории всегда есть место настоящим героям. Их все знают, их славят, они обычно наделены всеми положительными качествами: мужеством, отвагой, преданностью в деле служения Родине и далее по списку. Но иногда и жажда наживы вкупе с тщеславием могут являться мотивом для совершения подвига. Эльфинстон никак не соответствовал представлениям о настоящем герое и был полной противоположностью осторожному и ревностному служаке Спиридову. По словам Екатерины Великой, он «принадлежал к той категории людей, которая повинуется первому порыву и не думает о последствиях». Франт, гуляка, отчаянный и дерзкий, жаждущий славы, денег и приключений. Но, наверное, именно его безрассудный поступок (а можно сказать, и подвиг) положил начало цепочки событий, которые в итоге привели к Чесменской виктории.
Итак, Эльфинстон с отрядом из пяти кораблей бросился в бой с эскадрой, численно втрое его превышающей. И каково же было его удивление, когда противник уклонился от решающей схватки и предпочёл отойти. Точнее, наступил полный штиль, и турки отбуксировали свои корабли гребными судами подальше от отчаянных русских. Они приняли эскадру Эльфинстона за авангардный отряд Российского флота и подумали, что если 5 линейных кораблей — это лишь авангард, то каков же тогда ВЕСЬ флот!
Высаженный Эльфинстоном десант соединился с основными силами, но положение повстанцев и русских войск к этому моменту было уже хуже некуда. Противостоять наступлению турок на суше союзники не могли – приходилось отступать и срочно готовить эвакуацию местных жителей и десанта на корабли. Положение партии Орлова можно охарактеризовать как полный провал замыслов. И тут ещё выясняется, что выскочка-шотландец своим безумным поступком может либо погубить вверенный ему и так необходимый Спиридову флот, либо стать героем! И если последнее, то всю славу он заберёт себе. Поэтому Спиридов срочно отбывает на поиски эскадры Эльфинстона для воссоединения с ним и ведения совместных действий. Орлов с кораблем «Три Иерарха», фрегатом «Надежда Благополучия» и посыльным судном «Почтальон» ещё задерживается в Морее для эвакуации мирного населения. Но порт Наварин уже взорван и сдан османам.
Две российские эскадры воссоединяются 22 мая 1770 года. Между Свиридовым и Эльфинстоном происходит размолвка. Спиридов, основываясь на мандате, выданном Екатериной, считает себя главой всей экспедиции и требует подчинения от Эльфинстона. Однако тот, основываясь на таком же мандате императрицы, считает себя абсолютно самостоятельным в выборе действий. Так бы и спорили между собой адмиралы, если бы вскоре не прибыл генерал-аншеф граф Орлов со своим уже мандатом от Екатерины II и правом поднятия «кайзер-флага». «Кайзер-флаг» означал, что поднявший его имеет полномочия наместника императорской власти. Таким образом, главным, принимающим и отвечающим за все действия на море, стал сухопутный офицер, кавалерист граф Алексей Григорьевич Орлов. Партия Орловых получила ещё один шанс.
День первый: Хиосский бой
О движении турецкого флота стало известно, что он сосредоточился недалеко от острова Хиос. На собрании офицеров было принято решение атаковать флот неприятеля, по силе всё ещё превосходивший российский.
Тактика морского боя того времени не предусматривала экстраординарных решений. Корабли выстраивались в линию (отсюда и произошло называние класса кораблей — «линейные») и либо шли параллельными курсами и палили друг в друга, либо становились на якоря друг против друга и так же палили что есть мочи и умения. Понятно, что в таких условиях выигрывал тот, у кого больше пушек или кто более метко стреляет. Так считали многие адмиралы, в том числе и турецкий капудан-паша Ибрагим Хюсамеддин. Он докладывал султану: «Флот ваш велик, и мы будем драться до последнего, и что если каждый турецкий корабль сойдется к каждым русским и подожжётся, то ещё останется столько же… Флот Османский непобедим!» Но правила линейного боя не были прописаны в уставе флота российского, и потому наши адмиралы от применения обязательной для других флотов тактики были освобождены. Российскому флоту больше импонировал завет Петра Великого: «увидел неприятеля – ввязался в бой, а там посмотрим». Но османы об этом ещё не знали.
И мы, и турки предполагали, что флот султана вдвое, а то и втрое превосходил российский — и по числу кораблей, и по числу пушек. Поскольку капудан-паша Хюсамеддин был трусоватым человеком, фактически флотом командовал Гассан (точнее, Гази Хасан Паша). Храбрый и опытный моряк, он много лет провёл в Алжире и потому имел прозвище Джезаирлы (Алжирец). Гассан решил сразиться с русскими в проливе между островом Хиос и малоазийским берегом. Капудан-паша вследствие напавшего на него страха съехал на берег, заявив, что должен инспектировать береговые батареи. По данным нашей разведки, передовая линия турок состояла из десяти самых мощных кораблей. Вторая линия включала семь линейных кораблей, две 50-пушечные каравеллы и два 40-пушечных фрегата.
Русский флот получил очень удачный для себя ветер, и по представленному контр-адмиралом Самуилом Грейгом плану было решено поставить напротив турецкого флота бомбардирский корабль «Гром» во главе с «арапом Петра Великого» — будущим дедушкой А.С.Пушкина Ганнибалом. Ему ставилась задача обстреливать врага из тяжёлых орудий зажигательными снарядами. Кораблям же предписывалось «в линии баталии» группами по три атаковать как главную цель — флагманский корабль неприятеля, а также другие цели, подходя к турецкой линии на «ружейный» выстрел по боковому ветру под углом к неприятелю. После атаки им надлежало отойти, а затем вновь атаковать – до тех пор, пока неприятель не будет потоплен.
Так 25 июня 1770 года и началось это великое для Российского флота сражение. Оплошность, а точнее, незнание местных глубин, заставила «Европу» — первый корабль из «боевой троицы» — отвернуть от намеченного пути, что вызвало негодование со стороны Спиридова, чуть не разжаловавшего капитана этого судна Ф.Клокачёва в рядовые. «Европа» совершила маневр и снова стала в боевой строй, но это привело в замешательство флагманский корабль «Св. Евстафий Плакида», который не смог справиться с поворотом и сцепился бушпритом с флагманским 84-пушечным кораблём неприятеля. Начался абордаж. В те времена на каждом боевом корабле был свой оркестр. И пока шел бой, оркестр играл! Что он исполнял, неизвестно, но так хотелось бы это представить! Кругом дым от пороха, лязг сабель и оркестр, что-то играющий на капитанском мостике. Мне почему-то приходят в сравнение кадры из фильма «тот самый Мюнхаузен» — драка, а теперь музыка!.. Рукопашный бой шёл с переменным успехом, и точно неизвестно кто загорелся первым, но горящий рей с грот-мачты османского флагмана упал в крюйт-камеру «Евстафия»… Первым взорвался русский корабль, а вслед за ним взлетел на воздух и турок.
За несколько мгновений до взрыва флагманский «Евстафий» успели покинуть адмирал Спиридов и младший брат Алексея Орлова Василий Орлов. Капитана «Евстафия» Александра Круза взрывной волной отбросило далеко от корабля. Характерный для того времени факт: офицеры, уходя в бой, обычно брали с собой всё своё золото и драгоценности. И оказавшийся в воде Круз начал тонуть – его камзол был набит золотыми монетами, тянувшими его ко дну. Чтобы выжить, капитану пришлось освободится от ценного груза. Но на этом его злоключения не закончилось. Датчанин по национальности, Александр Иванович Круз был очень строг и даже жесток по отношению к нижним чинам. Те его, конечно же, не любили. И находившиеся в шлюпке матросы, увидев в воде ненавистного Круза, даже пытались потопить его веслом. Его спасло лишь обещание больше никогда не наказывать матросов: матросы сжалились и подняли капитана в шлюпку.
На «Евстафии» погибло, по официальным данным, 507 человек, в том числе 34 офицера, спаслось 58 человек. Всего же русские в тот день потеряли убитыми 523 человека. Есть сведения, что вместе с вражеским флагманским кораблём ушла на дно вся османская «флотская касса». Так это или нет, точно неизвестно, но кассу пока никто ещё не нашёл…
Турецкому командующему Гассану удалось спастись, но управление его флотом нарушилось. Боевой пыл османов угас — то ли их деморализовала гибель флагманского корабля, то ли капитаны турецких кораблей (а по национальности почти все они были греками) просто не хотели воевать… Так или иначе, но что-то заставило турок прекратить бой и уйти в хорошо защищённую Чесменскую бухту.
День второй: виктория!
Османы справедливо полагали, что русский флот не сможет войти в бухту, прикрытую с двух сторон береговыми батареями, и потому были достаточно спокойны. По их мнению, сражение закончилось. Новых атак они не ожидали и жестоко поплатились за свою беспечность.
Наоборот, русские считали, что главная битва ещё впереди. На очередном совете у генерал-аншефа графа Орлова был принят план дальнейших действий. Решили поставить против каждой батареи по кораблю для «отвлечения» и заблокировать Чесменскую бухту основными силами флота. Бомбардирскому кораблю «Гром» поручалось обстреливать турок бранскугелями, а затем под прикрытием огня линейных кораблей пустить на турецкий флот четыре брандера, подготовкой которых занимался капитан Ганнибал ещё с утра прошлого дня. Задача брандеров — сцепится с неприятелем и поджечь кого только возможно. Были отобраны добровольцы — четверо из числа лейтенантов и мичманов, а также из нижних чинов для команд брандеров и шлюпок, которым при необходимости предстояло эти брандеры транспортировать.
Сигнал к атаке прозвучал в 11 часов вечера. В первом часу ночи корабль «Европа» приблизился к турецкому флоту и начал артиллерийскую перестрелку. Вот как описывает начавшееся сражение историк Е.Тарле:
«Европа» должна была отвечать и флоту и береговой батарее, что она и делала некоторое время с полным успехом одна, но уже в течение приблизительно получаса к ней на подмогу подошли «Ростислав», затем «Не тронь меня» и два фрегата. Эти четыре судна окончательно заперли выход из бухты и вместе с тем в огромной степени усилили огонь «Европы» по флоту и по берегу. А во втором часу ночи постепенно к месту артиллерийского боя подтянулся и весь русский линейный флот. Во втором часу ночи, в разгар сражения, русский бомбардирский корабль очень удачно поджёг турецкий корабль, на котором обрушилась его собственная пылающая грот-стеньга. И в этот момент Грейг дал приказ брандерам выступить.
Начало действий отряда брандеров было неудачно. Капитан-лейтенант Дугдэль на всех парусах шёл к турецкому линейному кораблю, с которым хотел сцепиться и поджечь его, но ему не пришлось добраться до цели: две турецкие галеры встретили его по пути и напали на него. Дугдэль поджёг немедленно свой брандер, а сам выбросился вместе с командой за борт, и они вплавь достигли русской шлюпки. Горящий брандер затонул. Вторым после брандера Дугдэля шёл брандер Мекензи. Этому брандеру удалось, правда, дойти до цели, по его действия были бесполезны, потому что корабль, с которым он сцепился, уже горел, зажжённый искрами и горящими головешками с соседнего пылающего турецкого корабля.
Третьим брандером командовал блестящий моряк, храбрец, лейтенант Ильин. Когда русские брандеры стали приближаться к турецкому флоту, то по признанию самого Гассана-паши (рассказавшего это барону Тотту), турки убеждены были сначала, что это русские перебежчики, идущие добровольно сдаваться. И турки «молились о благополучном прибытии (русских судов — Е.Т.), в то же время твёрдо решив заковать в кандалы (русский — Е.Т.) экипаж и уже предвкушая удовольствие повести их с триумфом в Константинополь».
Эта курьёзная, нелепая ошибка помогла командирам двух брандеров, Ильину и Мекензи, превосходно выполнить свое дело. Ильин подошёл к турецкому кораблю, ещё совершенно целому, приткнулся к нему бортом и зажёг его.
Четвертому брандеру (князя Гагарина) тоже не нашлось уже работы (как и брандеру Мекензи); турецкий флот пылал уже почти весь, подожженный русскими снарядами с судов. Пожар в течение последнего часа боя, то есть после двух часов ночи, быстро пожирал одни турецкий корабль за другим. Гассану не удалось вывести свои суда подальше от бушующего огня. К несчастью для турок, наступил вдруг полный штиль, и паруса бессильно повисли на реях. Флот турок погиб без остатка.
Попытка Грейга взять в плен два уцелевших было корабля увенчалась лишь частичным успехом: один из этих кораблей, когда его уже вели на буксире к русской эскадре, загорелся от попавших в него горящих головешек; другой корабль, «Родос», благополучно был доставлен и вошёл в состав русского флота.
После 3 часов ночи русские уже не стреляли, а только издали наблюдали бушующую огненную стихию и слушали последующие оглушительные взрывы, когда неприятельские суда (или точнее, их палубы) одно за другим взлетали на воздух, а затем погружались в пучину. Несколько мелких турецких судов, спасшихся от огня, были забраны русскими».
Турецкий флот горел. Нет, не просто горел – полыхал! Это была замечательная виктория. Флота Блистательной Порты больше не существовало. Считается, что турки потеряли убитыми более 10 000 человек. Вся Чесменская бухта была просто завалена остовами сгоревших судом и телами погибших моряков. Город заполнил тошнотворный смрад разлагавшихся трупов.
Итоги
Чесменское сражение оказало большое влияние на дальнейший ход Русско-турецкой войны. Этой победой Российский флот обеспечил себе господство на Восточном Средиземноморье на весь период боевых действий вплоть до 1774 года. Русским морякам удалось серьёзно нарушить турецкие коммуникации в Архипелаге и установить эффективную блокаду Дарданелл. Греки охотно шли «под российскую корону», и из освобождённых островов даже была образована Великая Архипелагкская губерния со столицей Ауза на острове Парос.
Разгром турецкого флота при Чесме стал важнейшей стратегической и геополитической победой России. Именно тогда наша страна впервые заявила о себе как о великой морской державе. И заставила считаться с собой всех европейских монархов.
В Петербурге о Чесменском сражении стало известно только через два с лишним месяца — в начале сентября. Императорский двор ликовал. Торжества по случаю одержанной победы продолжались несколько дней. Екатерина II дала большой бал, по вечерам небо столицы озарялось фейерверками.
В память о Чесменской победе была выбита медаль, которой награждались все участники сражения. Граф А.Г.Орлов был удостоен ордена Св.Георгия 1‑й степени и получил почётное добавление к своей фамилии Чесменский; адмирал Г.А.Спиридов получил высшую награду Российской империи – орден Св.Андрея Первозванного; контр-адмирал С.К.Грейг — орден Св.Георгия 2‑й степени, давший ему право на потомственное русское дворянство.
Эхо Чесменского грома. Существует легенда, которая гласит, что при написании картины сожжения турецкого флота художник Якоб Филипп Хаккерт поначалу допустил ряд неточностей, которые объяснил тем, что ему никогда не приходилось видеть горящее судно. И тогда по приказанию императрицы Екатерины II в Италии, на рейде порта Ливорно, на глазах у художника был взорван один из русских кораблей. Выражаясь современным языком, это был великолепный пиар-ход: русская императрица вновь заставила говорить Европу о блистательной победе Российского флота. Расточительность русского правительства, не пожалевшего «ради искусства» боевого судна, поразила многих современников.
Публикуется по материалам журнала «!OCEAN». Еще больше о Чесменском сражении по ссылке.
Позвонить
Написать
